Остановить крысолова
/ДМИТРИЙ БЫКОВ/
Буквально несколько дней назад в родном Саранске умер 27-летний поэт Сергей Казнов, выпускник Литературного института. Случилось так, что он был и моим учеником. После института Казнов уехал в Саранск, устроился в газету, не удержался там, перешел в другую, тоже не удержался, денег у него не было, да и жить было почти негде (он жил с матерью и отчимом в однокомнатной квартире). А потом у него случился инфаркт, и он умер во сне.
Если бы я оставил Казнова в Москве, он был бы жив. Но оставить его в Москве я не мог, потому что у него не было профессии. В Литинституте не учат ничему, потому что научить быть поэтом нельзя. Поэт он и так был хороший.
Я не знаю сегодня ни одного выпускника Литинститута последних лет - за исключением, может быть, Романа Сенчина, у которого в жизни были и другие университеты, - кто бы сделал себе имя в литературе и активно в ней работал. Еще в 1998 году выпускник того же учебного заведения Игорь Кузнецов в статье «Памяти Литинститута» привел собственную статистику: из сотни выпускников продолжают писать двое, а то и один. Официальной статистики нет, а неофициальная сводится к тому, что подавляющее большинство дипломированных писателей работают журналистами или корректорами. Этому, впрочем, их не учат.
Разумеется, в современной России возрождается книжный бизнес. Но выпускник Литинститута как раз меньше всего подготовлен к профессиональной литературной деятельности. Он не умеет писать быстро, потому что его этому не учили. Не умеет писать увлекательно. И жизни он толком не знает, потому что пять лет пил с однокурсниками или топтал их на семинарах. Литинститут плодит лишних людей. И это надо бы вписывать в диплом вместо профессии - по крайней мере будет честнее.
Мне резонно возразят: а разве выпускники других вузов работают по специальности? Нужно ли стране столько юристов, экономистов и пиарщиков? Многие ли из выпускников журфака занимаются журналистикой? (Отвечу: с моего курса-примерно половина, и это еще приличный КПД.) Министр образования Фурсенко осмелился недавно сказать, что высшее образование не единственный путь к успеху, что его стремятся получить люди, которым оно никогда не пригодится, и ему тут же отвесила пощечину девушка-нацболка: он-де относится к населению страны как оккупант, и вообще у правительства теперь тактика-лишить население медпомощи и образования... Насчет медпомощи ничего не скажу, а насчет образования у меня мнение твердое: столько вузов стране в самом деле не нужно, потому что при довольно большой явной безработице у нас патологически выросла еще и скрытая. По полученной специальности не работает никто из моих друзей: авиастроитель торгует датским маслом, физик-теоретик продает шины, филологиня впахивает редактором на телепрограмме, и все они довольны жизнью. Потому что образование получали не по зову сердца, а по необходимости: статус плюс амортизирующая пауза перед вступлением в Настоящую Жизнь. Но я не Фурсенко, мне не хватает смелости вот так прямо сказать: давайте закроем хотя бы четверть вузов, перестанем платить нищенскую зарплату преподавателям, остановим экзаменационную коррупцию, спасем от статуса лишних людей хотя бы тысячу выпускников средней школы... Я предлагаю начать с явно лишнего, с очевидного рудимента: давайте закроем Литинститут!
Я очень хорошо отношусь к ректору Сергею Есину, человек он проницательный. Я люблю его книги. Не может такой социально чуткий писатель не понимать, что делает мертвое дело. И думаю, он с наслаждением сбросит эти вериги-чтобы написать еще один роман не хуже «Имитатора». В руках у человека должно быть дело. Навык. Техника. Писатель должен преподавать, или писать в газету, или вести радиопередачу, но литературным трудом сегодня может прожить один литератор из 50, а то и 100. И учить его надо не писать - это он сам прекрасно умеет, - а адаптироваться к реальности.
Однажды Булат Окуджава пришел к Борису Пастернаку, приехавшему в Тбилиси. Дело было осенью 1945 года. Он почитал ему свои стихи и спросил: надо ли мне поступать в Литинститут? Пастернак ответил: «Литинститут-гениальная ошибка Горького». И поступать категорически отсоветовал. Не сказать, чтобы из Окуджавы получился в результате плохой писатель. Литинститут сегодня-крысолов, сманивающий детей в ту реальность, которой больше нет. В исчезнувшую эпоху, когда можно было три года проедать гонорар за книгу. В тепличное советское пространство, где слово «писатель» обозначало профессию, а не призвание. Сегодня мы живем в другой реальности. И если вы не готовитесь в профессиональные революционеры, вам надо учиться с нею сосуществовать. Поэтому готовить в институтах надо тех, кто сегодня нужен: врачей, инженеров, преподавателей. А не тех, кто будет спиваться от безысходного отчаяния, вешаться от нищеты или злобиться на весь свет от собственной в нем неуместности.
